Сострадание за пределами воображения

Куладананда брахмачари

  (из Шри-шри Садгуру Санги): 

Куладананда Брахмачари: Когда я пришел, чтобы находиться с Тхакуром, я думал, что у меня будет иммунитет касательно всех беспокойств до тех пор, пока я нахожусь с Ним. Но Тхакур не разрешал мне находиться в умиротворенном состоянии в течении долгого времени. Увы! Я попал из огня да в полымя.

В течении 24 часов, у меня было очень немного свободного от религиозных практик времени. Время, необходимое для приготовления пищи, было единственным перерывом. Но даже в этот период, внутренние помещения были наполнены духовными сестрами, которые собирались перед Тхакуром. Поэтому я должен был склонить свою голову,  держа свой взгляд сконцентрированным на шалаграме, даже во время готовки. Несмотря на это, взгляд в течении нескольких минут на Куту [дочери Биджоя Кришны Госвами], как бы сказать, полностью разорвал меня на части. Сейчас я неспособен избавиться от ее видения в своем уме. Я регулярно был занят поклонением Господу, но таково мое состояние, что я неспособен подавить в себе мое внутреннее возбуждение. Сегодня после полудня я не мог сконцентрировать свой ум на поклонении шалаграму: так или иначе, я просто механически следовал формальности. 

Видя свое страстное состояние, я начал повторять Имена с великим рвением, также я энергично начал практиковать пранаяму. Но ничто не могло стабилизировать мой ум. Когда возбуждение достигло своего пика, оно снесло [подобно лавине] абсолютно все: повторение Имени, молитву и поклонение. Постепенно я настолько обезумел, что не мог даже сидеть рядом с Тхакуром – я просто беспокойно выходил из комнаты и опять заходил. В конце концов, неспособный более сдерживать себя, я сказал Тхакуру: «С какого-то времени, я чувствую непреодолимое влечение к Куту. Сейчас, несмотря на все усилия, я не способен контролировать себя. Я не знаю, насколько меня сможет «унести», когда я потеряю остатки контроля. Я держу Вас проинформированным касательно текущего состояния». Услышав мои слова, Тхакур пристально и с любовью на меня посмотрел и сказал: «Это вполне допустимо в твоем возрасте. В этом нет ничего неестественного». [Куладанада пришел к Тхакуру в возрасте 19 лет] После короткой паузы, он опять сказал: «Ты не можешь держаться от нее немного подальше?» Я сказал «Нет, это невозможно сейчас. Я постоянно пытаюсь выйти с ней на контакт – как я могу остаться в стороне? Я всегда жажду возможности. Если я не способен сдерживать себя, я могу сделать все что угодно, пренебрегая остальными, какие бы ни были последствия». Тхакур сказал: «Все предопределено Господом. Просто жди и смотри что случится». Сказав это, Тхакур закрыл свои глаза. После паузы, он сказал: «Я был еще даже худшей жертвой похоти, чем ты. Однажды, я отправился в Пунджаб как миссионер Брахмо Самаджа, я был погружен в проповедь в многолюдном месте – и рядом сидела молоденькая девушка. Я был настолько ослеплен ею, что почувствовал непреодолимое желание надругаться над ее благопристойностью даже посреди толпы – и все мои попытки контролировать ум потерпели крах. После лекции, когда девушка пошла домой, я следовал за ней вплоть до двери ее дома. После этого, когда я думал о своем поведении, я настолько преисполнился раскаянием, что отправился на берег реки Рави посреди ночи с желанием совершить самоубийство. «Я еще не обрел СадГуру, тогда каков смысл моего прохождения через все эти испытания и несчастья?» - с такими мыслями я привязал камень к своей талии. Когда я уже собирался прыгнуть в реку, внезапно один пожилой факир подошел сзади и, останавливая меня, сказал: «Мой мальчик! Не расстраивайся – ты встретишь своего Гуру с течением времени. Не делай этого». С этими словами, факир исчез. Я больше не мог его найти».

Слова Тхакура полностью остудили меня. Я не мог заснуть ночью после того, как принял пищу. Я был поражен этой необыкновенным состраданием, которое Тхакур испытывал по отношению ко мне. Дочь Тхакура была 14-летней девственницей – и как раз в то время происходил поиск подходящего супруга для нее. И все же Тхакур ни в коей мере не был возмущен или обеспокоен даже тогда, когда у него было ясное знание моего постоянного стремления надругаться над ней, находясь при этом с Его семьей. Он легко мог избавиться от меня или, по крайней мере, попросить тёщу, чтобы она следила за мной – но он даже этого не сделал. Он даже малейшим образом не намекнул кому-либо касательно этого всего – но скорее принял мои страдания так близко к сердцу, что, игнорируя обычный этикет, остудил меня, рассказав какие-то случаи из своей собственной жизни! Я провел всю ночь, размышляя над этим. Я все забыл о своей страсти или прегрешениях в религиозных практиках. Снова и снова такая мысль возникала во мне: «Что же сделал Тхакур?! Он показал что-то, что находится за гранью чьего-либо воображения. Слава милостивому Тхакуру! Благословите меня, чтобы я никогда не забывал о Вашем безграничном сострадании, любви и симпатии!» С того дня, моя страсть к Куту полностью исчезла.