Пассивное потакание Адхарме

Достаточно много людей считает, что самая лучшая позиция - это просто сохранять нейтралитет, когда происходят какие-либо события. Что просто нужно "стоять в стороне" и наблюдать, как "Дэви играет человечками-игрушками".
Ведь принять какую-либо внятную позицию, как они говорят,  - это значит поддаться  воздействию пропаганды; что принятие какой-либо позиции будет проявлением двойственности и создаст  лишь  иллюзию прорыва и выхода за пределы порочного круга.

Мое мнение состоит в том, что иллюзия - это при столкновении дхармы и а-дхармы, занимать позицию "нейтралитета", и искренне считать при этом, что поднялся над "многоуровневой продуманной системой" и "постиг дао".
Слишком часто в наше время тамас рядится под саттву, а пассивное потакание адхарме - за "объективность" и "невовлечённость". Лезть в хитросплетения  узора - гиблое дело. Но не иметь своего суждения и четкой позиции - это встать на сторону а-дхармы.

Никунджа Гопала Госвами всегда был готов гневно выступать против несправедливости и беззакония, где бы Он ни видел это. Если Баба где-то видел несправедливость или злодеяния, Он смело протестовал. Однажды, когда Он был погружен в обучение в школе, один из учителей сказал горькие слова про поведение одного Госвами, вызвав незамедлительный и громкий ответ Бабы. В другой раз, Баба увидел, что водитель пожарной машины из-за невнимательности задавил беременную корову. Он был очень огорчен и должным образом наказал водителя.

Дхарма - она объективна, не субъективна. Если маньяк вламывается в твой дом и начинает насиловать твою жену, то, очевидно, что это не есть Дхарма, и это никогда не может быть Дхармой. И если человек просто будет наблюдать за этим, попивая при этом лимонад  и рассуждать при этом что-то типа "Добро и зло являются не более, чем субъективным восприятием того или иного явления, которое изначально по своей сути вне этих категорий и обретает ту или иную окраску лишь в уме познающего его субъекта, в зависимости от его индивидуальной природы.. Дорогая супруга, поднимись же над этим всем! Обрети видение пчелы! Избавься от воздействия пропаганды и органов чувств, которые говорят, что когда тебя насилуют - это плохо!" Такое поведение - это есть преступное равнодушие.

Также, следует отметить, что каждый человек на планете действует в соответствии со своим врождённым интуитивным видением, способным различать дхарму и а-дхарму. Для садхаков, это интуитивное видение необходимо постоянно проверять, насколько оно соотносится со словами Гуру, Садху и шастры. Если человек не является моим Гуру, не является садху и не цитирует шастры, и при этом пытается мне что-то доказать и навязать - меня такой формат общения абсолютно не интересует. К сожалению, в наше время все хотят умничать и помыкать другими людьми [не обладая при этом должной квалификацией для того, чтобы наставлять других]. Поэтому круг тех людей, от которых я готов принимать упадешу [в формате "младший-старший"], предельно узок. Очень много бед происходит из-за того, что люди принимают неквалифицированных наставников и  с открытым ртом внимают тем "потокам нектара", которые исходят от таких людей. Слепые ведут слепых. Поэтому с большинством людей я готов просто общаться. И мне все равно, что люди могут быть намного старше меня, потому что, к сожалению, биологический возраст в наше время в подавляющем большинстве случаев - лишь показатель того, что тело стало старше, но мудрости и глубины понимания это, увы, не приносит. И суть общения - в обмене информацией. Не в стремлении доминировать или покровительственно попытаться навязать свою точку зрения или видение.

----------------------------
Несколько примеров пассивного потакания Адхарме из шастры: 

(Из "Махабхараты"):

...Тогда Дурьодхана послал своего брата Духшасану: "Ступай приведи ее добром или силой". Духшасана явился к Драупади и потребовал: "Иди в собрание царей, о царевна Панчалы, ты выиграна нашим дядей Шакуни и должна теперь нам повиноваться". – "Как могу я идти, не одевшись как следует, я в одном лишь платье", – возразила Драупади и попыталась скрыться от Духшасаны, но он схватил ее грубо за волосы и силой поволок в зал, где происходила игра в кости и где собрались цари.
Когда появился он там с Драупади, горько плачущей и удерживающей руками наполовину спустившееся платье, еще больше возросло смятение в собрании царей; и даже многие из Кауравов порицали Духшасану. В глубокой скорби стояли Пандавы и не поднимали головы, а Дурьодхана, Карна и Шакуни разразились довольным смехом. Унижения Драупади не мог вынести Бхимасена. "Как мог ты допустить такое бесчестие? – вскричал он в ярости, обращаясь к старшему брату. – Сахадева, принеси огня, я сожгу Юдхиштхире его беспутные руки!" Только Арджуна удержал его: "Усмири свой гнев, Бхима! Тяжко тебе видеть глумление наших врагов, но ты не посмеешь доставлять им радость раздором между нами". – "О, горе мне! – рыдала Драупади, взывая к собравшимся. – Ни у отца, ни в доме супругов моих я никогда не знала ни насилия, ни позора. Никто чужой не смел взглянуть на меня неучтиво, а здесь меня выставили на осмеяние и обращаются со мной, как с рабыней. Кто же я, скажите мне! Рабыня ли я или царевна, пусть ответят мне благородные мужи!"
Но безмолвствовали Бхишма, Дрона, Крипа и другие старейшие в собрании, к которым обращалась с мольбой Драупади, и только покачивали в сомнении головами, растерянные и смущенные происшедшим. Тогда вскричал юный Викарна, один из сыновей Дхритараштры: "Что же вы молчите, мудрые старцы? Ответьте царевне Панчалы! Вспомните, ведь Юдхиштхира проиграл ее после того, как уже сам был проигран и стал рабом царя Шакуни! А у раба нет имущества, которым он мог бы распоряжаться. И потому не имел права Юдхиштхира делать ставкой своей Драупади, которая ему уже не принадлежала. Мое мнение – Драупади не рабыня, и постыдно так обращаться с нею". – "Молчи, неразумный юнец, – возразил ему с гневом Карна. – Как смеешь ты возвышать голос в собрании, когда старейшие остерегаются вынести поспешное решение. Конечно, Драупади – рабыня. Ведь Юдхиштхира проиграл и себя, и своих братьев, и все они – наши рабы, а все, чем владеет раб, принадлежит его господину. У Пандавов нет теперь ничего своего, и даже одежда, которую они носят, принадлежит теперь нам". И, обратившись к Пандавам, он сказал: "Пусть снимут они немедля одежду, и Драупади – тоже!"
И Пандавы, понурив головы от стыда, сняли с себя верхние одежды. А Духшасана бросился к Драупади и стал силой снимать с нее платье. Но когда он снял его, чудесной волей богов в тот же миг она опять оказалась одета; Духшасана вновь стащил с нее платье, и опять новое платье появилось на ней неведомо откуда. И это повторилось многократно, пока Духшасана, утомленный и пристыженный, не отступился от Драупади.
А в собрании царей между тем нарастал негодующий ропот. Бхимасена, дрожа от гнева, громовым голосом произнес страшную клятву: "Внимайте, о кшатрии! Да не обрету я после смерти блаженного царства предков, если я не разорву в битве грудь злодея Духшасаны и не напьюсь его крови!"
Ужас объял собравшихся при этих словах; и все сильнее становился шум в чертогах Дхритараштры. Благородный Видура громким голосом требовал, чтобы старейшие исполнили свой долг – решили судьбу Драупади. Карна и Дурьодхана восклицали, обращаясь к царевне Панчалы: "Рабыня, рабыня!" – "Ступай во внутренние покои прислуживать царским женам, о Драупади, – сказал ей Карна. – А если хочешь – выбери себе другого мужа, с которым тебе не угрожала бы такая участь". Мудрый Бхишма сокрушенно разводил руками. "Пути закона извилисты, – говорил он. – Я не в силах решить, что законно, а что незаконно в этом деле. В этом мире обладающий властью обладает и правом. А о том, проиграна Драупади или нет, пусть лучше скажет сам Юдхиштхира".
Тогда Дурьодхана, смеясь, воскликнул, обращаясь к Юдхиштхире: "Не молчи, ответствуй – как ты думаешь сам, проиграл ты жену свою или не проиграл?" И меж тем как старший из Пандавов продолжал безмолвствовать, словно лишившийся дара речи и слуха, Дурьодхана, ослепленный своею гордыней и ненавистью к Пандавам, совершил недостойное: приподняв край одежды, он обнажил свое левое бедро и, глумясь, показал его Драупади. Загоревшись страшным гневом от неслыханного оскорбления, Бхимасена вскричал: "Да не достигну я мира предков, если не раздроблю твоего бедра палицей в бою, о Дурьодхана!"
В тот же миг среди наступившей тишины неведомо откуда раздался жуткий вой шакала. Словно в ответ ему где-то близ дворца заревели ослы; закричали в небе зловещие птицы. Страх вселился в сердца воинов, собравшихся в царском чертоге. Все поняли: грозное предзнаменование это сулит гибель роду Куру.

-----------------------

Из 4 Песни Бхагаватам:

Когда Сати вместе со своей свитой появилась на арене жертвоприношения, из страха перед Дакшей никто из присутствовавших не поприветствовал ее. Никто не обратил внимания на ее приход, кроме матери и сестер, которые со слезами радости на глазах, сияя, вышли ей навстречу и ласково заговорили с ней.
Оглядев место жертвоприношения, Сати увидела, что там нет даров для ее мужа, Господа Шивы. Тогда она до конца осознала, что ее отец не только не пригласил Господа Шиву, но и не оказал должного приема ей, великой супруге Господа Шивы. Разгневавшись, она посмотрела на отца так, словно хотела испепелить его взглядом. Слуги Господа Шивы готовы были изувечить или убить Дакшу, однако Сати остановила их. Раздосадованная и разгневанная, она начала бранить тех, кто совершает жертвоприношения ради того, чтобы наслаждаться их плодами, и очень гордится этим, хотя такие трудоемкие жертвоприношения, в сущности, никому не нужны. Особенно она осуждала своего отца, открыто порицая его в присутствии всех собравшихся....

(потом, когда Шива призвал Вирабхадру):  На жрецов и тех, кто присутствовал на жертвоприношении [которые спокойно наблюдали до этого, как Дакша проклинал Шиву], градом посыпались камни, причиняя им жестокие страдания. В страхе за свою жизнь они стали разбегаться в разные стороны. Затем в страшном гневе он схватил Бхагу, который одобрительно двигал бровями, когда Дакша проклинал Господа Шиву, и, повалив его на землю, вырвал у него глаза.